Поначалу считалось, что рядовой гречанке – матери и хранительнице домашнего очага – красить своё лицо не пристало. Это могли позволить себе лишь профессиональные любовницы – гетеры. Однако после походов Александра Македонского на Восток отношение к косметике изменилось.
Прошлую статью об истории макияжа я закончил цитатой археолога Леонарда Котрелла, который ставил «современную» красоту Нефертити в пику «холодной» мраморной красоте античности. Археолог, наверное, забыл или не знал, что изначально античные статуи вовсе не были белыми и «холодными». Обычно скульпторы их ярко раскрашивали. Вот только краска с годами облезла, что и породило миф о «благородной белизне». По одной из легенд краситься не чуралась даже богиня любви Афродита. После того как она выиграла в первом «конкурсе красоты» и получила от Париса приз-яблоко с надписью «Прекраснейшей», Афина и Гера подняли большой скандал. Они заявили, что Афродита воспользовалась косметикой – т.е., по их мнению, сжульничала. Кстати, поначалу считалось, что рядовой гречанке – матери и хранительнице домашнего очага – красить своё лицо не пристало. Это могли позволить себе лишь профессиональные любовницы – гетеры. Однако после походов Александра Македонского на Восток отношение к косметике изменилось. На греков произвели сильное впечатление женщины Китая и Индии, которые превращали свои лица в настоящие полотна.
Например, знойные индийские красавицы густо чернили и без того тёмные брови и глаза. Контур глаз делали как можно более вытянутым, а уголки подкрашивали красной краской. Красной краской наносили на лоб и знаменитую «бинди» (капельку), которая была одновременно и украшением, и священным знаком. Символических значений у «бинди» масса: восходящее солнце, полная луна, «третий глаз», шестая чакра… Также у индианок считалось привлекательным чернить зубы и золотить губы. Весь этот «гламур» довершало обилие золотых украшений – от традиционной серьги в носу до тяжёлых серёжек в ухе (недаром крупные мочки считались одним из достоинств индийской красавицы). Что касается японок и китаянок, то слой косметики на их лицах был таким, что они напоминали застывшие бесстрастные маски (обнажать зубы даже при смехе считалось вульгарным, поэтому их прикрывали рукой). Уши и рот должны были быть миниатюрными, а вот лицо – как можно, больше и округлее. Пытаясь добиться «луноликости», женщины сильно выбеливали кожу рисовым крахмалом, сбривали волосы на лбу, делая его выше, и тушью подчёркивали эту границу. Собственные брови китаянки безжалостно выщипывали, а на их месте рисовали новые – в виде высокой дуги (этот «удивлённый» изгиб бровей вновь войдёт в моду в 1930-е годы). Японки же предпочитали рисовать брови чёрточками – короткими и поставленными углом. А вот гречанки и римлянки свои брови пытались соединить в одну «монобровь» (считалось, что так женщина выглядит не только красивее, но и умнее). Как известно, греки всегда были не прочь «поверить алгеброй гармонию», поэтому рассчитали пропорции идеального лица. По их мнению, красивое лицо должно делиться на три равных части: от верхнего края лба до бровей, от верхушки бровей до кончика носа, и от верней каймы губы до конца подбородка. Лоб должен быть невысоким, рот – небольшим, нос – прямым с высокой переносицей (такие носы до сих пор зовут «греческими»). Глаза же ценились крупные, слегка выпуклые и широко расставленные – с дугообразными веками и широким межвековым разрезом.
Недаром эпитет «волоокая» (глаза с поволокой, как у коровы) был у греков явным комплиментом (так, например, называли Геру – жену Зевса). Появилась в Греции и новая специальность – «косметы». Так называли девушек, которые приводили вашу внешность в порядок («порядок» – собственно, так и переводится греческое «kosmet», откуда недалеко до термина «косметика»). В стремлении стать краше античные женщины пользовались всеми подручными средствами и буквально не щадили здоровья. Именно тогда в моду входят крайне опасные белила, изготовленные на основе мела и свинца (ими будут пользоваться вплоть до XIX века). Стоили свинцовые белила немало, поэтому женщины победнее пудрили своё лицо бобовой или пшеничной мукой. Царица Клеопатра даже не брезговала добавлять в белила измельчённый крокодилий помёт. Основой для туши надолго стала сажа, обычно смешанная с яичным желтком, воском или светлой смолой. От такой туши ресницы слипались и казались гуще и толще. Большую популярность имела и сурьма – порошок из растолчённого чёрного камня. Недаром библейский Иов, обличая свою дочь в злоупотреблении косметикой, называл её «сосудом с сурьмой». Да и римские сатирики шутили, что от обилия краски лица модниц могут распасться на части. А вот римский комедиограф Плавт, напротив, настаивал на том, что «женщина без краски, как еда без соли».
Оставить комментарий